Конкурсная работа. Номинация – Лирика. Проза.
"Галактический сезон литературных конкурсов 2015", I этап.


Любимая Сонькина кошка Мурка сдохла внезапно. Она не мучалась, не болела, не проявляла признаков нездоровья. Однако, вечером, когда жара спала, Мурка вышла на балкон, где всегда стоял ее песок, ткнулась в него пушистой белой мордочкой и упала. 
– Похолодало,– зябко передернув плечами, сообщила Соня мужу. 
– О чем ты говоришь?– не отрываясь от экрана телевизора, хмыкнул он,– в Питере днем так же, как сейчас в Ашкелоне. Не корчь из себя изралетянку. 
– За десять лет мы все-таки перестроились,– неуверенно возразила жена,– ты же теперь не полезешь в море, если температура воды ниже двадцати семи градусов. 
– Я от тебя куда угодно полезу,– рассердился Валерий,– дай, хоть спокойно посмотреть « Новости». 
– Смотри! Кто тебе не дает? Можно подумать, что ты сможешь что-нибудь изменить. Тоже мне политик нашелся. 
Валерий, не оборачиваясь, пробурчал под нос что-то невразумительное, а Соня, сделав вид, что ничего не слышала и вышла на балкон. 
– Валера – а – а!– Раздался ее истерический вопль.– Скорее! Ко мне! Я не могу! 
В голосе Сони помимо истерических ноток слышались неподдельные, искренние слезы. Валерий схватил пистолет, который всегда был под руками и выскочил на балкон. Соня стояла на коленях и громко рыдала. 
– То ли молится, то ли сошла с ума,– с раздражением подумал он, но на всякий случай внимательно оглядел улицу. Не увидев ничего подозрительного, он шагнул к жене. 
– Что случилось?– сердито спросил Валерий, продолжая внимательно следить за редкими прохожими. 
– Мурка умерла,– сквозь всхлипы произнесла Соня,– видишь, пришла на песок и умерла. 
– От напряжения, наверное,– хмуро предположил Валерий, засовывая пистолет за пояс,– ты так орала, что я, грешным делом, подумал, может, террорист в тебя целится. 
– Нашел время для шуток,– рассердилась Соня,– что тебе ее ни капельки не жалко? 
– Кошке тринадцать лет,– словно оправдываясь, начал объяснять Валерий,– у них год жизни равняется пяти человеческим. Так что ее возраст соответствует возрасту твоей мамы,– закончил он и, скорбно поджав губы, скосил глаза на жену. 
– Причем тут моя мама?– Вскочила на ноги Соня, – она, слава Богу, еще жива и проживет назло тебе, дураку, сто двадцать лет! 
– Она в сто двадцать лет не сможет доползти до песка, как Мурка,– меланхолически заметил Валерий, а, впрочем, мне это без разницы. Мне столько не прожить, поскольку жизнь с тобой, как у Мурки – год за пять. 
Не дожидаясь очередной тирады жены, он вернулся к телевизору. Через несколько минут следом вошла Соня. Заплаканное лицо ее и вся фигура изображала всемирную скорбь. На вытянутых руках она держала Мурку, лапы, голова и хвост которой болтались, как у выпотрошенной чернобурки.
– Валера,– произнесла она елейным голосом,– что же делать, Валера? 
– Ты еще спроси: »Как теперь будем жить?»,– не отрываясь от экрана, добавил он,– я слышал, что когда умер Сталин, именно так и говорили. 
– Сравнил тоже,– закричала Соня,– у тебя только одни хохмы на уме.
– Тихо,– внезапно остановил ее Валера,– почему ты кричишь? Ты что забыла, что в доме покойник? 
Соня осеклась, испуганно зажала рот руками и замолчала. 
– Так что же с ней делать?– растерянно спросила она. 
– Положи ее к нам на постель,– меланхолично посоветовал муж. 
– Куда?– опешила Соня. 
– Между нами,– не отрываясь от телевизора, подтвердил Валерий, – это будет последняя ночь втроем. Наш молчаливый свидетель все наши тайны унесет с собой и никому ничего не разболтает даже за деньги. 
– Ну, хватит, Валера,– взмолилась жена,– правда, что делать? 
– Оставь ее на балконе и пойди помой руки. Завтра похороню. 
– А ты знаешь как?– обрадовалась Соня. 
– Позвоню раввину, закажу службу. 
– Опять ты начинаешь,– заплакала Соня,– ну, что ты за человек! Такое горе! А ты! 
– Тогда хорони сама и оставь меня в покое,– отмахнулся от нее муж. 
– Нет,– испугалась Соня,– но, пожалуйста, сделай все, как надо. 
– Ладно,– пообещал Валерий,– садись рядом. Давай, разделим горе вместе. 
Она помыла руки, чинно села рядом с мужем, положила ему голову на плечо и тихонько заплакала. 
– Ну, ладно тебе,– успокаивал ее Валера,– да Бог с ней, с кошкой. Купим другого котенка. Люди каждый день гибнут, ты не плачешь, а ты из-за какой-то кошки убиваешься. Похороним. Какие проблемы?
На следующий день, когда Соня ушла к подруге поделиться печальной новостью, Валерий позвонил своему другу Мише. 
– Але,– услышал он знакомый хрипловатый голос,– вы будите говорить, наконец, или зачем вы звонили? 
– Так ты же не даешь слова вставить,– заорал в трубку Валерий,– ты пулемет еще хуже, чем Соня. Может, ты все же заткнешься хоть на секунду? 
– А, это ты,– узнав Валерия по голосу, пробурчал Миша,– тогда объясни, какого черта ты звонишь так рано? 
– Одиннадцать уже, Миша,– возмутился Валера,– ты чего? С дуба рухнул? 
– Утра или вечера?– невозмутимо уточнил Миша. 
– Ты чего, друг? С перепоя что ли?– недовольным тоном пробурчал Валерий. 
– А, что из трубки пахнет? Увянь, друг. Вчера был на похоронах. Чуток перебрал, пожалуй. 
– Так ты теперь специалист,– обрадовался Валерий,– а я тебе, как раз, звоню по этому поводу.
– Что теща?– осторожно поинтересовался Миша. 
– Почему теща?– оторопел Валерий. 
– Голос больно радостный,– хихикнул Миша. 
– Да ну тебя в сапог. Типун тебе на язык. Хоть она такая же зараза, как Сонька, но пусть лучше живет. Мурка у нас нынче сдохла. 
– Если так, то прими мое искреннее соболезнование,– серничал Миша. 
– Спасибо. Ты знаешь, как кошек хоронят? 
– Бутылку поставишь, организуем. 
– Уже стоит тебе на опохмел. Когда придешь?– Повеселел Валера,– похороним, да и поминки справим. 
– Тогда уже еду,– радостно проскрипело в трубке,– буду минут через пятнадцать.
Через десять минут Миша позвонил и, войдя в квартиру, поцеловал мезузу, прикрепленную к косяку двери, зачем-то перекрестился и шумно выдохнул. Запах перегара метнулся к потолку и, медленно оседая, пополз по квартиире. 
– Ну и выхлоп,– одобрительно произнес Валерий,– в самых лучших российских традициях. 
Миша печально взглянул на друга и покачал головой. 
– Не о том глаголешь, брат,– тяжело вздохнул он,– где наша покойница? 
– На балконе. Где же ей еще быть? 
– В холодильнике,– отмел сомнения Миша и направился к балкону. Кошка, вся облепленная мухами, муравьями и какими-то другими насекомыми, лежала на бетонном полу. 
– Она уже начала разлагаться,– брезгливо скривив губы, сообщил Миша,– я же говорил, что ее надо было положить в холодильник. 
– Там же продукты,– испугался Валерий,– у тебя совсем крыша поехала? 
– Тогда,– скорбным голосом предложил Миша,– ее надо положить в полиэтиленовый мешок и закопать. Или у тебя есть другие предложения? 
– Единогласно!– не раздумывая подтвердил Валерий, удивившись простоте решения. 
– Тогда тащи пакет и не забудь прихватить бутылку,– тем же скорбным голосом скомандовал Миша. – Мы ее прямо на могиле помянем? 
– Ты чего? Я же за рулем. У меня дома помянем, а здесь все равно ведь не будет покоя. Твоя ведьма прилетит на метле и испортит нам весь праздник. 
– Что испортит?– обалдело спросил Валера. 
– Поминки,– отмахнулся от него Миша,– ну, что ты к словам придираешься? Она же будет делать вид, что расстроена. Какая-никакая, но все же женщина. А нам с тобой это совершенно ни к чему. Или у тебя есть другие предложения. 
– Единогласно,– твердо ответил Валерий,– сейчас едем на твоей машине, а обратно я доберусь на автобусе. 
– Заметано! Тащи пакет.
Валерий вышел с балкона и вскоре вернулся с полиэтиленовым пакетом для мусора. Раскрыв его, он остановился перед Мишей и вопросительно посмотрел на него.
– Не фига ты не умеешь?– Пробурчал тот. Брезгливо поморщившись, он взял двумя пальцами кошку за хвост и разжал их над пакетом. Кошка плюхнулась на дно, а над пакетом закружился рой потревоженных мух. 
– Тяжелая зараза,– удивился Валерий,– чуть ни выронил. 
– Это на ней столько насекомых налипло,– авторитетно пояснил Миша,– похоронные речи будешь произносить на могиле. Ладно, поехали. 
Валерий крепко завязал тесемки на пакете и направился к дверям. 
– Ты чего это пакет на морской узел завязал?– удивился Миша.– Чтобы кошка не выскочила? 
– Чтобы насекомые в машине не вылезли,– смущенно пояснил Валерий,– а то ведь замучают.
Подшучивая друг над другом, они быстро выехали из города и помчались по шоссе. 
– Ну и жара,– пробурчал Миша,– как в Израиле. 
– Чего ты кондиционер не купишь? 
– На какие шиши? Ты случайно не знаешь? 
– Не знаю,– вздохнул Валерий,– где мы ее хоронить-то будем? 
– Не знаешь, где кошек хоронят?– Засмеялся Миша.– На обочине дороги их хоронят. 
– Как это?– Удивился Валерий. 
А вот так,– громко захохотал Миша. Он открыл окно, схватил пакет, сильно размахнулся. И кошка, описав широкую полу дугу, шмякнулась об камни, лежавшие вдоль обочины шоссе. 
– Прими, Господи, рабу твою Мурку,– гнусавым голосом произнес Миша.
Валера, слегка растерявшийся от неожиданной выходки друга, сначала молча смотрел на него, а потом, не выдержав, истерически захохотал. 
– Поехали на поминки,– повизгивая от хохота, выдавил он из себя,– а то душа уже горит.
Миша собрался сделать разворот, но в это время заверещал его мобильный телефон. 
– Алло,– недовольным голосом произнёс Миша,– не молчите. Вы же слышите, что я вас слушаю. 
– Миша,– раздался в телефонной трубке голос Сони,– где вас черти носят? Мой с тобой? Вы уже похоронили Мурку? 
– Сонечка,– елейным голосом со скорбным завываниями прогундосил Миша,– мы нашли для нее достойное место, положили ее в ямку, завалили мелкими камнями, а сверху поставили большой, плоский камень. Знаешь, их продают по двадцать шекелей за штуку. И черным фломастером крупно написали: »Мурка. Спи спокойно, родная». 
– На каком языке?– Подозрительно спросила Соня. 
– На русском,– запинаясь, откликнулся Миша,– а ты бы хотела на иврите? Так ведь нас могут не понять. 
– На русском, так на русском,– согласилась Соня,– чем это вы сейчас занимаетесь?
– На поминки едем,– пояснил Миша и хихикнул,– имеем право, Сонечка,- в его голосе послышались слезы, – может, к нам присоединишься? Было бы не плохо, если бы ты бутылочку прихватила. 
– Да, ну тебя,– отмахнулась от него Соня,– ты хоть помнишь, где вы ее, алкаши чертовы, похоронили? Я хочу навестить могилу. 
Миша беспомощно оглянулся на Валеру и сделал беспомощное лицо. – Она хочет навестить могилу,– прошипел он, зажав рукой трубку. 
– Соня,– с глубоким вздохом сказал Валерий, забрав телефон у Миши,– это километров десять от города. Не у самой обочины, чтобы выхлопными газами не надышалась, а там, среди камней, где растут маслины. Красивое место, сам бы лежал. Может, и найдем по надписи, но шансов мало.
Он переглянулся с Мишей и оба захрипели, давясь смехом. Соня вызывающе молчала. 
– Ну, что ты?– Отсмеявшись, продолжал взывать к ней Валера. – Я постараюсь отыскать, Сонечка. Она ведь почти, как член семьи. Правда, ведь, Соня? 
– Вы что там уже нажрались?– После внушительной паузы произнесла она.– А ну, мотай, домой. Там разберемся.
Миша, прислушиваясь к словам, отрывисто вылетавших из трубки, лихо сделал крутой разворот и уже ни он, ни Валерий не услышали визга тормозов огромного грузовика, врезавшегося в бок их машины.
-Але, але!- Истерически кричал голос из валявшейся на полу трубки.- Миша, Валерий, что у вас там случилось?
Но ей никто не ответил.